Политика США на Южном Кавказе: три в одном

762351b6ff86d2ed7887baf849ce10e2.jpeg
Политика США на Южном Кавказе: три в одном
Политика США на Южном Кавказе: три в одном
Политика США на Южном Кавказе: три в одном
Фото: kchrline.ru

У США есть важные, хоть и не жизненно, интересы на Южном
Кавказе, включающие в себя сохранение региональной
стабильности; предотвращение возобновления замороженных
конфликтов; поддержку демократических преобразований и
совершенствование управления в Армении, Азербайджане и Грузии,
а также их международную интеграцию. Недавние события – такие
как разрушение европейского порядка безопасности в период после
окончания холодной войны, перемены на мировых рынках
энергоресурсов, нестабильность на юге региона, приход новой
администрации США и внутренние проблемы Европейского союза (ЕС)
– требуют постоянного участия США в продвижении этих интересов.
Об этом говорится в докладе одного из наиболее авторитетных
мировых аналитических институтов – Центра Карнеги
″Политика США на Южном Кавказе: три в одном
″. ″Вестник
Кавказа″ предлагает читателям ознакомиться с наиболее
интересными фрагментами исследования.

Политика США в отношении государств Южного Кавказа – Армении,
Азербайджана и Грузии – прошла через несколько этапов за
последнюю четверть века. На каждом этапе политика США ставила
амбициозные цели, и каждый раз ее результаты не оправдывали
первоначальных ожиданий. Регион становится все более сложным в
результате переплетения последних событий. К ним относятся
разрушение европейского порядка безопасности в период после
окончания холодной войны в результате присоединения Крыма к
России, перемены на рынках энергоресурсов, рост нестабильности
на Ближнем Востоке, приход новой администрации в Вашингтоне, а
также внутренние проблемы Европейского союза. Все это требуют
переоценки политики США в отношении Южного Кавказа.
Формулирование такого подхода требует аналитического обзора
опыта США на Южном Кавказе, оценки ключевых успехов, а также
недостатков и рекомендаций для политики США в отношении региона
в дальнейшем.

Распад Советского Союза заставил Соединенные Штаты
взаимодействовать с тремя странами, оказавшимися в состоянии
этнических конфликтов и межгосударственного соперничества. В
середине 1990-х годов политика США основывалась на больших
устремлениях и порождала столь же большие ожидания, результат
не оправдал ожиданий – местный менталитет и советское
наследие возобладали над благими намерениями Вашингтона.

Следующий этап в политике США получил импульс благодаря
″революции роз″ 2003 года в Грузии, которая возродила надежду
на демократическое обновление, а также новые возможности для
расширения сферы охвата западных институтов на востоке. Грузия
добилась многого в своей внутренней трансформации, но остальная
часть региона не последовала ее примеру. Более того, достижения
самой Грузии не соответствовали амбициям и ожиданиям
американских политиков. Пятидневная война 2008 года фактически
остановила процесс расширения западных институтов на Южном
Кавказе, а также направила четкие предупреждения соседям Грузии
о том, как далеко Россия готова зайти, чтобы сохранить свои
интересы. С тех пор политика США осуществлялась в
соответствии с курсом тщательно выверенного взаимодействия с
регионом. Декларативная политика демократического обновления и
интеграции с Западом по-прежнему на повестке дня, но ожидания
явно снижаются, особенно учитывая то, что Армения, Азербайджан
и Грузия следуют разными путями.

Три новых страны, три новых войны

Ни один регион бывшего Советского Союза не видел больше
потрясений, чем Южный Кавказ. Три конфликта – в Нагорном
Карабахе, Абхазии и Южной Осетии – и постоянно сохраняющаяся
вероятность возобновления боевых действий по всей территории
хрупких линий прекращения огня сохраняются. Казалось, без
перспективы мирного разрешения конфликтов в ближайшем будущем
весь регион застыл во времени. Но оказалось, что это нет так.
Четырехдневная война в апреле 2016 года между Арменией и
Азербайджаном стала самой кровавой конфронтацией, с которой
столкнулись две страны после достижения соглашения о
прекращении огня в 1994 году.

Ко времени распада Советского Союза в 1991 году на Южном
Кавказе уже велась война. Самый длительный конфликт на
территории бывшего Советского Союза – между Арменией и
Азербайджаном за контроль над Нагорным Карабахом – разразился,
когда в конце 1980-х годов контроль Москвы в регионе постепенно
ослабел. Но нагорно-карабахский конфликт был не единственным,
который разразился с ослаблением политических и защитных
ограничений советской эпохи. Казалось, весь кавказский регион
взорвался с долго сдерживаемой разрушительной силой.

Ослабление идеологических и политических ограничений во время
политики гласности тогдашнего советского лидера Михаила
Горбачева привело к фундаментальной переоценке советского опыта
и переписыванию исторических фактов советской эры, а также
исследованию культурных, этнических и религиозных корней. В
каждой союзной республике лидеры окружали себя
националистическими знаменами и осуществляли собственные
программы национального освобождения от контроля Москвы. На
всем Кавказе, с его пестрой мозаикой этнических групп,
произвольно нарисованными и перерисованными границами и
длительным наследием сопротивления русскому правлению,
национально-освободительные лозунги становились линиями раскола
между лидерами республик и небольшими автономными регионами, а
также этническими группами, проживающими в этих республиках.

Волны национализма, а также множество исторических претензий,
которые советская система в основном подавляла, а не
урегулировала, охватили весь Кавказ. Когда этнические группы
высказывали свои жалобы в 1950-х, 1960-х или 1970-х годах,
Москва ужесточала контроль и принимала суровые меры. Это
произошло не во времена Горбачева. Национальное возрождение и
более свободная политическая атмосфера того периода сделали
возможным появление новых националистических лидеров во всем
регионе. В тех случаях, когда Москва пыталась вмешаться, ее
попытки подавить эти националистические возрождения были
грубыми и даже контрпродуктивными, и только подливали масла в
огонь.

Ранние конфликты в странах Южного Кавказа

Армения была первым нарушителем спокойствия. С 1960-х годов
советское правительство терпело и иногда даже поощряло
армянские недовольства в отношении Турции. Но в атмосфере
гласности интеллектуальные и политические элиты Армении
обратили внимание на судьбу армянского населения в Нагорном
Карабахе, автономной территории с преимущественно армянским
населением внутри Азербайджана. Ведущие армянские деятели
заявили, что армяне были жертвами преследования со стороны
властей Азербайджана, и призвали освободить Нагорный Карабах и
воссоединить его с собственно Арменией. К концу 1980-х годов
политическая кампания переросла в вооруженный конфликт с
Азербайджаном.

В этот период Азербайджан также пережил культурное и


националистическое возрождение. В дополнение к
националистическому потоку, охватившему республику, ее
внутренняя политика подкреплялась настоятельной необходимостью
дать отпор армянским претензиям и сохранить Нагорный Карабах в
составе советского Азербайджана. Территориальная претензия
Армении представляла собой двойной вызов Азербайджану, угрожая
его территориальной целостности и возрождающему чувству
национальной самобытности и гордости. Культурные элиты обеих
стран глубоко погрузились в попытки делегитимизировать
территориальные требования друг друга и создать факты,
поддерживающие свои собственные. Возникновение противоречивых
националистических взглядов вызвало цепную реакцию, при этом
Азербайджан сохранял твердую решимость защищать свою
территориальную целостность, а Армения опасалась за своих
этнических родственников в этой атмосфере, стараясь захватить
Нагорный Карабах.

Грузия тоже оказалась в состоянии националистического
возрождения. Жестокое подавление мирной демонстрации в Тбилиси
советскими войсками, которое привело к ряду смертельных
случаев, стало важнейшим поворотным моментом. Горе, негодование
и гордость Грузии вызвали еще более горячее националистическое
движение. Это, в свою очередь, вызвало негативную реакцию в
небольших, неэтнических грузинских анклавах, где опасались
возрождения грузинского национализма, поскольку оно
воспринималось как угроза национальной идентичности
малочисленных этнических групп Грузии. Это настроение было
поддержано Москвой, которая отчаянно пыталась остановить
националистическую волну и не допустить распада империи.
Несомненно, некоторые из этих замороженных конфликтов имели
отчетливые следы попыток России удержать разваливающуюся
империю. Замороженные конфликты в Абхазии, Нагорном
Карабахе и Южной Осетии стали наследием той бурной эпохи. Ни
один из этих конфликтов не имеет перспектив на разрешение в
обозримом будущем. Их размораживание, вероятно, приведет к еще
большему насилию, горю, смерти и страданиям.

Ограниченная роль других региональных
участников

Первые годы независимости на Южном Кавказе были отмечены
потрясениями и опасениями, что конфликты, охватившие регион,
будут продолжаться бесконечно. Окружающая геополитическая
обстановка не давала никакой надежды на улучшение ситуации.
Фактически, в ранний постсоветский период новые государства
Южного Кавказа оказались в вакууме, без сильного и непрерывного
стабилизирующего присутствия кого-либо, кто бы мог помочь им.
Ни одна из основных держав, имеющих потенциальный интерес в
регионе, по своим собственным непростым причинам не могла
помочь. Не будучи подготовленным к решению проблем переходного
периода, регион Южного Кавказа был вынужден придерживаться
собственного курса. Кроме того, ситуация была усугублена
плохо подготовленными условиями для участия потенциальных
партнеров в делах региона.

В это время Россия боролась с проблемами своего постсоветского
перехода – последствиями краха империи и уменьшением
присутствия на мировой арене. Россия плохо владела ситуацией в
беспокойных северокавказских провинциях, что стало
дополнительным источником волнения и отсутствия безопасности
для всего кавказского региона.

Две другие соседние страны и бывшие претенденты на гегемонию на
Кавказе – Иран и  Турция – также не имели возможности
оказывать стабилизирующее влияние в регионе. Иран все еще
оправлялся от своей почти десятилетней войны с Ираком и не был
подготовлен ни для проецирования своего влияния в регионе, от
которого он был отрезан в советское время, ни для оказания
столь необходимой экономической помощи. Раздираемый конфликтами
Кавказ пытался преодолеть экономический шок после распада
Советского Союза и не был привлекательным торговым партнером.
Однако в любом случае, регион был вероятным конкурентом,
стремящимся развивать собственные энергетические ресурсы и
транспортную инфраструктуру.

Иран, на территории которого проживало значительное этническое
азербайджанское меньшинство, рассматривал возникновение
независимого азербайджанского государства на своей северной
границе как процесс, за которым нужно наблюдать с осторожностью
и не противостоять России, на всякий случай, если вдруг у нее
оставались имперские амбиции. Так как Тегеран подвергался все
большему давлению со стороны Соединенных Штатов и их союзников,
с подозрением относившихся к его ядерным амбициям, отношения
Ирана с Россией становились слишком важными для того, чтобы
рисковать на Южном Кавказе. С точки зрения Армении,
Азербайджана и Грузии давление со стороны США и международного
сообщества с целью изоляции Ирана сделало его проблематичным
партнером. Их дружба с Ираном могла помешать более тесным
связям с Соединенными Штатами, единственной оставшейся мировой
сверхдержавой и источником столь необходимой помощи и
уверенности в бурной постсоветской среде.

Турция тоже вряд ли могла стабилизировать и проецировать
влияние на Южном Кавказе, даже если бы и захотела продвигать в
регионе свою амбициозную геополитическую повестку. Собственные
экономические условия страны сделали ее маловероятным
источником помощи для экономики региона. Более того, Турция в
1990-х годах больше ориентировалась на Европу из-за стремления
Анкары к европейской интеграции. Хотя Южный Кавказ был важной
границей с точки зрения безопасности, и вызывал определенную
историческую и этническую ностальгию, вряд ли он был регионом,
богатым возможностями для продвижения экономической или
политической модернизации Турции.

Еще одним осложняющим фактором были связи Турции с тремя
странами Южного Кавказа. Отношения с новой независимой Арменией
серьезно осложнило наследие армянского ″геноцида″ начала ХХ
века и отказ Турции признать заявление Армении о том, что это
был геноцид. Помимо этого был конфликт в Нагорном Карабахе, в
ходе которого Турция, твердо стоявшая на стороне своих
этнических братьев, азербайджанцев, закрыла границу с Арменией.
Турецко-грузинские отношения, хотя и доброжелательные на
поверхности, были усугублены обоюдным подозрением в отношении
намерений России,  и вряд ли можно было бы их назвать
беспроблемными. Турция, на территории которой проживает
многочисленная кавказская диаспора, поддерживала связи с
Абхазией и почти отколовшейся от Грузии Аджарией на своей
границе. Лидер Аджарии Аслан Абашидзе едва признавал
суверенитет Тбилиси и грозил отделиться от Грузии.

Ранняя роль западных акторов

Европа и Соединенные Штаты оставались доброжелательными, но
далекими партнерами Южного Кавказа. Они были больше озабочены
возможностями и проблемами в других местах. Тогда ЕС все еще
был новым образованием, только начинающим решать задачи
формирования общей внешней политики, политики безопасности и
стратегии привлечения своих соседей. По этой причине у руля
остались США, управлявшие внешней политикой и политикой в сфере
безопасности всего трансатлантического сообщества. Однако
в течение 1990-х годов Соединенные Штаты были сосредоточены на
более значительных геополитических событиях в других местах:
конфликтах на Балканах, постсоветском переходе России и судьбе
ядерного арсенала Советского Союза, а также на росте Китая.
Южный Кавказ, безусловно, имел значение для Вашингтона, но в
значительной степени, если не в основном, как производная
больших геополитических процессов, главным образом
постсоветского перехода России.

Продолжение следует

http://vestikavkaza.ru

 
По теме
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Карачаево-Черкесской Республики рассмотрела материалы уголовного дела по апелляционной жалобе и апелляционному представлению государственного обвинителя на приговор Че
Минприроды Карачаево-Черкесии усилило противопожарную профилактическую работу - Газета День республики ЧЕРКЕССК, 28 марта, DENRESP.RU – Информационная кампания “Останови огонь” стартовала с наступлением пожароопасного сезона и включает в себя профилактическую работу с населением.
Газета День республики
В Черкесске перед судом предстанет местный житель за двойное убийство - Следственный комитет Следственным отделом по г. Черкесску следственного управления СКР по Карачаево-Черкесской Республике завершено расследование уголовного дела в отношении 43-летнего местного жителя.
Следственный комитет
Управление Роспотребнадзора по КЧР сообщает, что климатические условия прошедшего зимнего периода способствуют  ранней активизации насекомых, в том числе клещей, являющихся переносчиками ряда инфекционных заболеваний.
Роспотребнадзор
Глава КЧР Рашид Темрезов поздравил жителей и Главу Кабардино-Балкарии Казбека Кокова с Днём возрождения балкарского народа - РИА Карачаево-Черкесия 28 МАРТА . ЧЕРКЕССК . Глава Карачаево-Черкесии Рашид Темрезов в своему официальном телеграм-канале поздравил жителей и Главу Кабардино-Балкарии Казбека Кокова с Днём возрождения балкарского народа.
РИА Карачаево-Черкесия
«Единая Россия» проведет «Диктант Победы» на суше, в море и в небе - РИА Карачаево-Черкесия 28 МАРТА. ЧЕРКЕССК. Международное масштабное тестирование на знание истории Великой Отечественной войны пройдёт ровно через месяц - 26 апреля «Единая Россия» проводит «Диктант Победы» уже в шестой раз.
РИА Карачаево-Черкесия
DSC03222 - КЧГУ На работах преподавателей, выпускников, студентов ИКИ и юных художников – детей и внуков членов коллектива ИКИ – представлен изысканный мир цветов, цветочные мотивы отражены практически в каждой картине.
КЧГУ